Гражданин Галактики

Ровно сто лет назад, 7 июля 1907 года, в городке Батлер, в многодетной семье методистов родился четвертый мальчик - событие, в общем, не выдающееся. Если люди женятся, у них появляются дети - сколько бог пошлет, а господь обычно куда щедрей наделяет младенцами, чем деньгами. Отец новорожденного Рекс Ивер работал скромным бухгалтером, мать Бэм Лайл нянчила многочисленное потомство, семья отличалась строгими нравами и творила молитвы под прочной крышей методистской церкви. Идолы пуритан - труд, трезвость, терпение и телесная чистота - занимали достойное место на алтаре дома. В семье не сквернословили, не говорили о грязном, и честно делили на всех псалмы и хозяйственные заботы - классический домашний очаг в маленьком городе старой доброй  Америки, от которого отчаливали в простую и ясную жизнь клерки, домохозяйки и младшие офицеры. Традиции юга, дельта Миссури, честь превыше всего... Маленький Роберт (так назвали новорожденного) ничем особым не выделялся среди сестер и братьев и, наверное, вырос бы честным Робби, инженером или священником. Но вмешалась судьба. Детей было много, денег мало, поэтому, когда семья переехала в Канзас-Сити слабого здоровьем Роберта на лето стали отправлять к родне, в Батлер. А там был дед, Альва Э. Лайл - практикующий врач, человек образованный, жизнелюбивый, добрый и что самое главное - напрочь лишенный религиозных предрассудков и провинциальной косности мышления. Именно он научил мальчика играть в шахматы и читать, привил уважение к точным наукам и кодексу чести мужчины... В доме у деда Роберт начал мечтать, а суровая жизнь у родителей воспитала в нем непреклонную волю - достаточную, чтобы начать добиваться своих целей самостоятельно.

Окончив школу, юноша поступил в институт Миссури, намереваясь стать астрономом, но, видимо быстро понял, что с высоты телескопа до звезд все равно далеко. Роберт сделал крутой поворот и подал документы в Военно-Морскую Академию США в Аннаполисе. Что характерно - для того, чтобы получить право сдавать экзамены, нужна была рекомендация деятеля чином не ниже сенатора - и будущий офицер раздобыл ее моментально. После семейных строгостей казарменная дисциплина не тяготила его, Роберт быстро вошел в число лучших курсантов, преодолев подростковую хилость, стал чемпионом Бэнкрофт-Холла (так называли общежитие гардемаринов) по фехтованию, борьбе и стрельбе. Годы учебы оказались золотым временем - Роберт занимался любимым делом, хорошо ладил со сверстниками, без труда преуспевал в науках и готовился исполнить мечту - стать морским офицером. В 1929 году он закончил колледж двадцатым из двухсот сорока трех кадетов. И надел лучший в мире мужской костюм - офицерскую форму.

Карьера молодого артиллериста началась на безвестном эсминце, потом его перевели на один из лучших авианосцев того времени - «Лексингтон». Первое повышение, чин лейтенанта, прекрасные перспективы для отважного и честолюбивого молодого человека, пример старшего брата Рекса перед глазами (тот в итоге дослужился до адмирала ВМФ США), единственное огорчение в жизни - морская болезнь... В 1934 году Роберта комиссуют. У будущего героя морских сражений найден туберкулез, по состоянию здоровья он не годится больше для службы на военных судах. Отставка, военная пенсия достаточная для скромной жизни одинокого старика... Роберту двадцать семь лет.

Удар судьбы не сломал человека, но сбил с пути - словно космический корабль, внезапно потерявший связь с базой. Роберт начал метаться. Несколько недель обучения в Калифорнийском университете, на аспирантуре по физике. Первый брак, неудачный настолько, что даже  имени супруги никто не знает. Попытка стать совладельцем серебряной шахты - дела пошли вкось, компаньон застрелился. Дружба со стриптизершей, работа фотографом с обнаженной натуры, основание первого в Калифорнии пляжа и лагеря для нудистов - где-то в этот момент Роберт навсегда расстается с пуританской моралью. Второй брак, чуть более продолжительный - с Лесли Макдональдс, дамой свободных нравов, что в личной, что в общественной жизни. Именно благодаря супруге Роберт на некоторое время увлекается социалистическими идеями, вступает в движение Э. Синклера «Нет - бедности в Калифорнии!». Попытка баллотироваться в Законодательное Собрание Калифорнии также закончилась неудачей.

Два провала подряд для мужчины честолюбивого -  это тяжко. Тем паче, что и брак дал трещину, супруга пьет - и никто бы не осудил отставного офицера, если бы он последовал примеру жены. 1939 год Роберт встречает не у дел - он перебивается на пенсию, ищет случайные заработки и запоем читает фантастические журналы. Для тридцатилетнего неудачника это прекрасный способ уйти от реальности в мир сильных мужчин, прекрасных женщин и потрясающих воображение приключений. И вот взгляд читателя случайно падает на объявление: в журнале "Thrilling Wonder Stories" проводится литературный конкурс для молодых авторов, призы - 50 долларов и публикация. Пенсия военного на тот момент составляла 500 долларов в год. «А почему бы и нет» - за четыре дня пишется рассказ «Линия жизни» и отправляется - не на заваленный рукописями МТА конкурс, а в любимый журнал «Astounding Science Fiction» к Джону Кэмпбеллу, крестному отцу половины американских фантастов. Главный редактор ни слова ни говоря берет вещь за 70 долларов... и наверное этот день можно считать вторым днем рождения Грандмастера американской фантастики Роберта Энсона Хайнлайна.

По его собственным словам, он «больше не искал честных заработков» и полностью посвятил себя литературной деятельности. За первый год работы - два рассказа, за второй - шесть рассказов, три повести, среди них - знаменитая «Магия ИНК» - и попадание в первый эшелон фантастов своего поколения. В кружке библиотеки «Маньяна», который посещал Хайнлайн собралась неплохая тусовка: Эдмонд Гамильтон, Энтони Бучер, Генри Каттнер, Клив Картмилл. Кстати, первое место на том самом конкурсе "Thrilling» занял Альфред Бестер, а второе - Фредерик Пол. С сорокового года ни один номер журнала «Поразительная Научная Фантастика» не обходится без рассказа или отрывка из повести восходящей звезды. В 1941 году его приглашают почетным гостем на международный конвент фантастов «Ворлдкон» в Денвере, Хайнлайн произносит торжественную речь, знакомится с ведущими авторами жанра и окончательно становится «своим».  ...А дальше случился Перл-Харбор.

Как подобает честному патриоту, Хайнлайн пробует вернуться на военную службу, но не проходит медкомиссию. До 1942 года он продолжает писать - думаю, что особенно ярко его эмоции отражает роман «Шестая Колонна». В это время он отрабатывает свой принцип - что бы ни произошло, писать четыре страницы текста в день. Из десяти страниц, после всех сокращений оставалось не более четырех готовых, но способ работы доказал свою эффективность - Хайнлайн оставил после себя более пятидесяти романов, не считая повестей и рассказов. Тогда же строится таблица «Истории будущего» с хронологией событий и прогнозов и значимыми датами из жизни героев - ориентируясь по ней, писатель «связывал ниточки» в мире своих произведений до самой смерти. В 1942 году однокашнику писателя по Академии, лейтенант-коммандеру Скоулсу пришла в голову светлая мысль - а что если собрать в одном месте писателей-фантастов, имеющих техническое образование, и предоставить им возможность невозбранно пофантазировать на темы новейших систем вооружения и защиты. Высшему комсоставу идея пришлась по вкусу, на филадельфийской военной базе экспериментальной военно-морской авиации организовали маленький «ящик» и запихнули туда служить А. Азимова, Л. Спрэг де Кампа, А. Кларка и собственно Р. Э. Хайнлайна. Писатели занимались - и небезуспешно - борьбой с обледенением самолетов на больших высотах, разработкой аппаратуры слепой посадки и компенсирующих гермокостюмов, прообразов будущих космических скафандров. Скорее всего, именно там выход человечества в космос из книжной абстракции стал для Хайнайна реальностью. Он становится ярым поборником развития космических технологий и впоследствии даже выступает с речью в Сенате.

...И опять обезьянья лапка судьбы подбрасывает монету. На той же базе служит лейтенант Вирджиния Дорис Герстенфельд. Отличник боевой подготовки, семь языков, химическое образование, инженерное образование (она, кстати, считалась лучшим специалистом, чем Роберт), трудолюбие, жизнелюбие, оптимизм... В 1947 году Хайнлайн разводится с Лесли Макдональдс (к тому моменту она окончательно спилась), демобилизуется и женится снова. Джинни - так друзья и родные называли офицера Герстенфельд - будет верной супругой, спутницей, редактором (говорят, что все рукописи проходили через ее «добро») и бессменной музой писателя на протяжении сорока лет. «Навеки и до смерти» - и в личной жизни Хайнлайну удалось воспоследовать идеалам пуританской морали. Конец сороковых - это «Уолдо», «Космический патруль» и конечно же «Зеленые холмы Земли» - по скромному мнению автора статьи лучший рассказ Мастера.

1950е годы стали для Хайнлайна временем полного расцвета в жизни и творчестве. Он наконец-то достиг успеха, рядом с ним любимая жена, его книги раскупаются, словно горячие пирожки - первым из американских фантастов он смог жить исключительно на свои гонорары. Заключается контракт с издательством «Скрибнер» на выпуск серии книг для юношества. 1951 год - «Кукловоды» - первый знаковый роман Хайнлайна, клише пришельцев, захватывающих тела людей появилось именно оттуда. 1952 год - «The Rolling Stones», «Беспокойные Стоуны» - интересно, не оттуда ли взял название группы Мик Джаггер? Хайнлайн первым из фантастов начинает играть с языком, наполнять тексты подтекстами, цитатами и аллюзиями... но об этом чуть позже. 1953 год - «Астронавт Джонс», 1954 - «Звездный Зверь» 1955 - «Туннель в небе». Вещи этого периода - «литература инициации» как сказал бы Логинов - это истории о подростках, путях взросления, фантазиях и реальности - как из наивного мальчишки получается Личность и сколько усилий для этого надо потратить. И, конечно, это романы Мечты. Человечеству есть куда стремиться, до звезд можно дотянуться рукой - есть скафандр - готов путешествовать. Этот лозунг согревал романтические сердца едва не до восьмидесятых годов - Марс, Венера, межпланетные рейсы, новый фронтир на расстоянии вытянутой руки. Хайнлайн предвидит достижения медицины, пересадку органов, всеобщие информатории, скоростные трассы и успехи масс-медиа. Рекламный чертик, просачивающийся в такси («Марсианка Подкейн»), «мудрая девушка», пьющая противозачаточные таблетки, телевизионщики делающие сексуально озабоченного дикаря из мэра Каупертауна («Туннель в Небе») - это портрет Америки, достоверный, как «Марсианские хроники» Брэдбери.

1956 год - «Двойная звезда» - один из лучших романов Хайнлайна, первая премия «Хьюго». 1957 год - «Дверь в Лето» и «Гражданин Галактики». 1958 год - «Имею скафандр - готов путешествовать». 1959 год - едва не самый самый популярный роман Хайнлайна - «Звездная пехота» - второй «Хьюго», четыре экранизации только в Америке. За эту книгу Хайнлайна честили милитаристом, расистом и «ястребом» - и не зря. Образ американского солдата-освободителя, отважного борца с инопланетными чудищами-жуками, получился необыкновенно притягательным, особенно для подростков и молодежи - и с вероятностью поспособствовал притоку романтических добровольцев в ряды войск, отправленных во Вьетнам. Впрочем, юмор Мастера подложил консерваторам очередную свинью. «Уже то, что Хайнлайн сделал главным героем романа "цветного" (а это выясняется лишь в середине романа, когда читатель успел плотно отождествить себя с персонажем), напрочь опрокидывало тезис о "фашизме" Хайнлайна» - пишет С. Бережной.

В начале шестидесятых Хайнлайн с супругой много путешествуют - от Советского Союза до Северного полюса. Воспоминания о советском сервисе и работниках КГБ оставляют у писателя неизгладимо отвратительные впечатления:   Нам приказали - а не пригласили - явиться в алма-атинский офис директора «Интуриста». Там нам прочитали длительную, очень суровую, но отеческую лекцию об агрессивной политике нашего правительства, в которой была тщательно пересказана pravda о U-2.

Едва я все понял, я сделал то, что ни одному американцу не следует делать в Советском Союзе. Я совершенно вышел из себя и накричал на директора, изложив ему все претензии США к Советскому Союзу. Моя жена весьма решительно поддержала меня, обрушив на него все, что она думает по поводу советских лагерей рабского труда, перечислив их названия, указав их местонахождение на карте, висевшей в кабинете у директора, да еще и упомянув, сколько людей в них погибло, включая американцев.

В этой цитате - весь Хайнлайн, он не мог поступить иначе. Что забавно - миссис Хайнлайн объяснялась с чиновниками по-русски, а Роберт поддерживал ее теми же словами, которые так старательно учил для общения с русскоязычными читателями пан Сапковский - не иначе по примеру американского коллеги.

Словно в насмешку над критикой в 1960 году выходит «Stranger in the strange land». «Чужой в чужой стране», библия хиппи, настольная книжка фрилавщиков, один из шедевров мировой литературы. Именно литературы, без деления на фантастику и мэйнстрим. Цитируя статью Булычева: Хайнлайн не только сам создавал революционные для фантастики романы, но и всю свою жизнь старался превратить фантастическую литературу во всемирное явление, которое бы как можно дальше оторвалось от корней «макулатурных» журнальчиков. Плотность, глубина и безупречное качество текста романа не оставили сомнений самым пристрастным критикам, это была первая книга фантастики, вошедшая в двадцатку бестселлеров «Нью-Йорк таймс». «Чужак в чужой стране» - книга о людях, их любви и щедрости, жестокости и непонимании, об одиночестве пророка перед неизбежной жертвой, о счастье всем даром - это же так просто - взять и поделиться собой, утолить жажду и разделить воду. Это жестокая насмешка над Америкой времен «охоты на ведьм», над ханжеством традиционного общества и гнилыми корнями церковных башен, над человеческой глупостью, жадностью и недомыслием. Это философский трактат о роли денег и путях веры, это пиршество языка - с парафразами отовсюду, от Библии (само название - цитата из псалма) до рекламных слоганов, это плевок в лицо общественной морали. Это удар в костяную ухмылку старухи с косой - долой лицемерие похорон, причаститесь моего тела и радуйтесь - смерти нет, есть воскрешение духа и жизнь вечная.  Как сказал в статье о «Чужаке» критик В. Владимирский «Свобода - ключевое слово для понимания пафоса романа» - и он совершенно прав. Свобода быть собой, слушать себя и свои чувства, свобода жить в государстве, оставаясь свободным от государственной идеологии, свобода любить и быть любимыми - мечта многих людей, но осуществить ее под силу разве что марсианину или Мессии. Об одном из главных героев романа, «мерзком похотливом старикашке» докторе Джабле Харшоу, говорят, что Хайнлайн писал автопортрет. Но скорей это собирательный образ с явными чертами деда-врача, Альбы Лайла - в отличие от последующих героев-мафусаилов, Джабл еще силен и любит жизнь. Впрочем, все романы Хайнлайна 50х-60х годов полны силы и света - иногда ослепительного, иногда целительного и мягкого, словно огонь Лампы Мира.

Следующие несколько романов («Марсианка Подкейн», «Дорога Доблести» и «Свободное владение Фарнхэма») были прохладно приняты публикой. Последний грандиозный успех и четвертую премию «Хьюго» в 1967 году писателю принесла «Луна - Суровая Хозяйка» («The Moon Is a Harsh Mistress»). Хайнлайн блестяще играет с «внутрикнижным» арго, протягивая незаметные русскому читателю параллели с романами Оруэлла и Голдинга, где использован тот же прием. Поговорки, цитаты, афоризмы, идиомы и совершенно непереводимая игра слов сделали книгу крепким орешком для переводчиков - только Олди смогли во всей полноте грокнуть колорит текста и адаптировать его к нашим реалиям. Политическая позиция Хайнлайна - либертарианца, анархиста и индивидуалиста, противника любой тирании, ярого сторонника института персональной ответственности - в романе раскрыта наиболее ярко. Нация Луны - дети каторжников, мир Луны - это прошлое и Америки, пославшей к чертовой матери английскую королеву. «...Сама история лунной революции уж очень напоминает войну за независимость Североамериканских штатов. Но это никоим образом не ура-патриотизм, столь обычный для американской фантастики, да и культуры в целом: для Хайнлайна реальная революция, приведшая к образованию США, - это во многом революция упущенных возможностей...» пишет об этом романе Кирилл Бенедиктов. Возвращаясь к теме мэйнстрима - в декабре 1998 г. издательская группа «Random House» опубликовала список ста лучших романов XX века, написанных на английском языке, по итогам сетевого голосования 230.000 читателей. Семь мест из ста заняли романы Роберта Энсона Хайнлайна, выше всех - на 15 место - поднялась «Луна - Суровая хозяйка».

Звездным часом своей жизни сам Хайнлайн называл 20 июля 1969 года - в этот день его пригласили от имени Управления по космическим исследованиям вести телевизионный репортаж о высадке Нейла Армстронга на луну. Как признавались потом астронавты - книги Мастера сыграли немалую роль в выборе ими своей профессии. А для писателя это было действительно лучшей наградой в жизни - увидеть плод, который принесло Слово, рассказывать миру о первых людях, ступивших на поверхность чужой планеты. ...К сожалению, звездам свойственно падать. В 1970 году Хайнлайн переживает тяжелейший перитонит, больше года врачи почти не разрешают ему писать. Но он не теряет времени зря - вместо фантастики он создает в госпитальной палате монографию по гематологии, а едва окрепнув - развивает активную деятельность по пропаганде донорства. У писателя редкая группа крови, десятки людей пожертвовали ему капли своей жизни, Мастер решил вернуть долг. Он назначил цену за свой автограф - справку о сдаче пинты крови, чем побудил немало людей стать донорами. И по сю пору все американские конвенты включают специальную программу «Кампания по сдаче крови имени Роберта Хайнлайна». В 1975 году американская Ассоциация Фантастов вводит первый новый титул «Грандмастер» - и первым его получает Хайнлайн «Не было ни дискуссий, ни сомнений, - вспоминал впоследствии Айзек Азимов, - это было столь же естественно, как избрать Джорджа Вашингтона Президентом». В 1978 году после приступа ишемической болезни Хайнлайн успешно переносит одну из первых в мире операций по коронарному шунтированию. И продолжает писать.

Среди поздних вещей мастера - искрометная и увлекательная «Фрайди», откровенная и страшная «Пройдя долиной смертной тени» (когда Хайнлайн писал, он полагал что уже  умирает), разрушительно антирелигиозная «Иов или осмеяние справедливости». Говорить об этих романах немного грустно - все они по большому счету о пути к смерти. И чем дальше, тем больше видно, как страшит неизбежное стареющего человека. Секс и сексуальность в зрелых вещах Хайнлайна естественны и прекрасны, как было у древних греков. Эротика позднего Хайлайна вызывает сочувствие, даже жалость - так престарелый Давид брал в постель Ависагу-Сунамитянку - старики мерзнут в одиночестве. Всевозможные «постельные» темы - инцест, педофилия, промискуитет становятся навязчивыми, автор повторяет, смакует их, словно беззубыми челюстями пережевывает сочный бифштекс. Так же наслаждался осенним эротизмом старик Бунин - «Темные Аллеи» были созданы, когда писателю было уже за 80, но ему удалось перешагнуть через страхи, отделить фантазии лирического героя от невеселых чувств автора - и новеллы вышли воистину гениальными. А Хайнлайн с вероятностью просто устал, не выдержал темпа и не мог работать над вещами так же плотно, как в молодости - поздние книги почти не правились. Последний роман Мастера «Уплыть за закат» - попытка связать воедино все линии Истории Будущего - даже компьютер по имени Майкрофт Холмс удалось спасти. Он стал бестселлером, но с вероятностью именно смерть Хайнлайна придала книге успех. Мастер ушел из жизни 8 мая 1988 года, умер во сне, как умирают хорошие люди. Через год Дженни Хайнлайн выпустила посмертный сборник его статей «Голос из могилы». И все.

...Писать о Хайнлайне одновременно и легко и трудно. Легко - потому что его жизнь уже сделана, а творчество завершено и теперь можно описывать и исследовать их сколько угодно, зная что меняться могут лишь мнения и оценки, но никак не объект рассмотрения... высказался А. Балабуха. Трудно - потому, что вместить в себя все источники информации, философские системы и причинно-следственные связи в творчестве Мастера - задача для критика почти непосильная. Только сведя воедино биографию Хайнлайна, стало понятно, откуда «растут уши» у многих специфических деталей. С чего раз за разом его мальчишки-герои становятся кадетами, успешно постигают все тяготы обучения и сложности юношеской дружбы - обратите внимание, никаких неуставных взаимоотношений, никакого подросткового гомосексуализма - все мундиры в «учебках» чисты, как снег. Откуда взялось тонкое понимание политики, почему герои раз за разом мечтают о власти и охотно играют в выборы. С кого писаны ужасающие, опустившиеся, жирные домохозяйки с неизменной бутылкой виски, а с кого - очаровательные любвеобильные секретарши, по уши влюбленные в босса. Почему лучшие героини Хайнлайна - женщины-солдаты, уверенные, меткие, яростные - «живая смерть». Откуда в романах такие тонкости в описании больниц, медицинских технологий, переливания крови и пересадки органов. Почему в книгах уживаются искренняя вера, понимание христианства (так высмеивать можно только тему, которая дергает за живое) пуританство и агностика на грани атеизма, почему бунтари Мастера заодно и еретики.  Отчего поздние герои Хайнлайна так привязаны к младенцам и так стремятся стать отцами - у самого Мастера детей не было. Наконец, из-за чего именно русский язык лег в основу слэнга «Луны» - этот вопрос интересовал скромного автора статьи больше десяти лет.

Хайнлайн писал о себе, о своих друзьях и любимых, натягивал шелковые паруса фантазии на мачты реальных событий и воспоминаний, создавал лирического героя, отражающего мечты и переживания автора, «надевал чужое лицо» и прятал себя под масками старых профессоров, миллионеров и космических путешественников. Под конец жизни ему было элементарно тесно в границах изношенной немощной плоти, со страниц буквально течет мольба «отпустите меня к звездам» - туда, где дух получит свободу. Анализируя его биографию понимаешь, какие сложности должны испытывать переводчики Стругацких на иностранные языки - тех же «Гадких лебедей» или «Отягощенных злом» невозможно воспринимать во всей полноте без понимания культурного и социального контекста. Только носитель языка, погруженный в социум, способен оценить и воспроизвести все аллюзии, намеки, цитаты и переклички с коллегами, тонкий стеб вроде всеми убиваемого Семецкого или грустную иронию Жень Лю Кина. Ради творчества Мастера стоило бы стать литературоведом - оценить, какое влияние Грандмастер оказал на культуру Америки, какие волны разошлись от «булдыгана» заброшенного им в фантастику. «Было видно, где он шел» - это про Хайнлайна. Он был из той породы мужчин, что оставляют следы в жизни - садами, детьми, собственноручно отстроенными городами. Он умер почти двадцать лет назад - и остался бессмертным, благодаря своим книгам. Сварить бульон из пачки пыльных переплетов все равно не выйдет, так что остается смаковать страницы и вникать, пока не кончится ожидание: «Да, Майка всегда следовало чуть-чуть подправлять, - Джабл попробовал бульон. Вкус был сладковатый. - Впрочем, не нужно. Пусть останется таким, каким был при жизни. Кто разделит со мной его тело?»